Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года - Лев Александрович Данилкин

попытке избежать столкновения, либо от того и другого. Возможно, вследствие удара летчики некоторое время не имели возможности управлять самолетом” [14].

Тут ведь как: одни эксперты против других экспертов; теоретики против практиков.

Странным образом, горло, через которое проходит очень много информации, – Леонов: он слышал, он показывал, он видел, он обнаружил и т. д.

И если так – раз он автор Базовой Версии– к нему же и возникает большая порция вопросов.

Почему, если уже в 1968 году стало ясно, что был второй самолет – и, соответственно, летчик, обычный летчик, на которого можно было все свалить, – летчика этого все же не выдернули за волосы и не показали публике? Да, одновременно пострадал бы кто-то из начальства за плохую организацию полетов – но неужели это того не стоило: был бы виноватый, люди понимали бы, кто угробил Гагарина, и монумент первому космонавту не облепляли бы “сплетни базарные” [17] о том, что все это происки завидующего Брежнева.

И, кстати, если уж на то пошло.

Николай Каманин:

“30 апреля 1968.

Заезжала Терешкова за сувенирами для поездки. Валя рассказала мне, что Леонов зачем-то забрал у Валентины Ивановны дневник Гагарина. Я попросил Терешкову передать Валентине Ивановне мою настоятельную просьбу – немедленно вернуть дневник от Леонова и никому ничего не давать из записок и вещей Гагарина без совета со мной. Юра, оказывается, вел дневник. Об этом, по-видимому, от Леонова узнали Л. В. Смирнов и работники аппарата ЦК КПСС. Многим хотелось бы почитать дневник Гагарина, но прежде чем удовлетворить это любопытство, надо будет ознакомиться с ним самому. <…>

Вечером в тот же день он <Леонов> был в больнице у Гагариной и бухнул ей: «Ты знаешь, Юру и Серегина обвиняют в том, что они выпивали перед полетом». На Валентину Ивановну такое заявление произвело удручающее впечатление, и она сказала: «Еще одно такое ‘товарищеское’ сообщение, и я, наверное, перестану вас больше утруждать»”.

Для этого “товарищеского” сообщения у Леонова не было никаких оснований. Абсолютно точно установлено, что 26 и 27 марта ни Гагарин, ни Серегин не употребляли спиртного [9].

* * *

“– Дневникам Каманина можно доверять?

– Да. Хотя я считаю, что они подловатые и получилось так, что он как бы подглядывал в щелочку. Некоторые вещи просто не надо было писать. Их по-всякому можно истолковывать” [10].

Алексей Архипович Леонов[82] – член высшего политсовета “Единой России” и вице-президент Альфа-банка. В его рабочем кабинете висит большая парадная фотография Гагарина – и стенд, на котором схематически изображена офисного вида недвижимость: “Гостинично-деловой центр «Гагарин»”. На костюмном пиджаке в полоску – две золотые звезды героя; на левом запястье – золотые часы-хронометр. У него очень интонационно богатый голос – и несколько актерская, театрально аффектированная манера речи. Он любит риторические вопросы и умеет держать хорошие, близкие к мхатовским паузы; любит рассказывать истории в лицах, имитируя чужие голоса; умеет артистически, слово в слово, пересказывать собственные интервью; пожалуй, в театральном спектакле он смог бы идеально сыграть самого себя. Если бы гагаринская история была детективом и Леонов был одним из подозреваемых, очевидно, что следователю пришлось бы иметь дело с умным и опасным противником.

– Каманин “пишет, что после гибели к вам попадает дневник Гагарина. Можете рассказать про эту ситуацию? Что он из себя представлял?

– Дневник Гагарина? Нет, я его не видел, его у меня не было.

– Там написано: после гибели вы берете у жены дневник – это неправильно?

– Нет, неправильно. Что вы, я даже не знал, что он ведет дневник, я бы этого не смог бы брать, это просто было бы неправильно.

– А зачем Каманин тогда это написал?

– Ну, просто откуда-то слух мог пойти. Нет, я не брал никакого дневника.

– А что вы рассказали Валентине Ивановне про слух, будто он летел пьяным, это соответствует действительности?

– Кто?

– У Каманина написано, что вы.

– Нет, это глупость. Во-первых, это же уже не Каманин, а Лева, сын его, издает. Он когда приходил просил денег на это – я ему говорю: я не только не дам, но пинка дам. Это неприлично – то, что ты сделал. Отец бы этого не публиковал – некоторые вещи[83]. Нет. Никакого дневника я не брал” [10].

Памятуя об опыте “ферматистов”, мы все-таки не станем рассуждать, кому было выгоднее “убийство Гагарина” – Леонову, Титову, Брежневу или Линдону Джонсону, и предлагать свои версии того, почему все-таки в то утро на аэродроме “Чкаловский” не работал альтиметр и при каких параметрах полета УТИ МиГ-15 выводится из штопора, а при каких сразу надо катапультироваться. Слишком много потенциально ключевых улик априори не поддаются проверке. Правда ли, что в 10.31 под Киржачом можно было услышать не один, а два взрыва? Правда ли, что опрошенные Леоновым крестьяне видели под облаками нечто, напоминающее силуэт советского истребителя Су, а не, например, “Звезды Смерти”?

Хочешь не хочешь придется кому-то поверить; соображения объема не позволяют нам передать весь спектр мнений относительно причин гибели Гагарина; мы просто попытались изложить хронологию событий – акцентируя гипотезу об Истребителе с Чужого Аэродрома как рабочую.

Что в этой версии не объясняется – так это ЗАЧЕМ он это сделал? Просто так, для смеха, “из хулиганских побуждений”? Специально – с намерением осуществить диверсию – подкарауливал гагаринско-серегинский самолет, чтобы чиркнуть по нему воздухом и скрыться неопознанным? Или все произошло случайно, в силу трагической ошибки одного и фатального невезения двух других?[84]

Разумеется, такие удивительные пространственные совпадения происходят редко – но происходят же: так, в 1963 году один подросток, купаясь в притоке сибирской реки Бирюсы, поранил ногу о странный металлический шар, а внутри него оказалась медаль, на которой была выгравирована какая-то космическая схема. Это была уцелевшая часть тяжелого спутника, который неудачно запустили советские ракетчики на Венеру в январе 1961 года. Баллистические прогнозы показывали, что вероятность падения шара в океан – 90 процентов; шар не только попал на сушу, но именно на территорию СССР, затем – при крайне невысокой плотности населения – был обнаружен кем-то, кто попросил кого-то еще отнести его начальству, которое тоже, в свою очередь, передавало объект дальше и дальше – пока он снова не оказался в руках у Королева. “Случилось то, вероятность чего близка к нулю” [11].

Случилось один раз – случится и второй; возможно, нам еще преподнесут когда-нибудь на блюде голову этого проклятого летчика; а возможно, он сам – “как в хорошем романе”, как написал однажды Юрий Алексеевич – поднимется из зала на сцену, держа под мышкой автобиографию – “Я убил Гагарина”, разумеется, – в которой расскажет о том, что на самом деле произошло под Киржачом 27 марта 1968 года в 10 часов 31 минуту. В качестве компенсации – геростратова слава тоже ведь чего-нибудь да стоит – можно гарантировать этому джентльмену первое место в списке бестселлеров.

Эпилог

На космическом корабле “Земля” пассажиров нет: мы все здесь – экипаж.

Маршалл Маклюэн

“Идем ко дну. Настроение